Прибыл в УР-68 по окончании Харьковского военного училища связи. Имел звание лейтенанта и был назначен командиром учебного радиовзвода 232-й отдельной роты связи. Получив назначение, я вместе с лейтенантом этой роты, командиром действующего радиовзвода, выехал 21 июня на границу. По дороге он коротко осветил обстановку и поставил задачу – проверить подготовку к работе всех комплектов радиостанций 5АК в 9-м артпульбатальоне. Начал я с 3-й роты, общее состояние удовлетворительное, но проверка показала довольно слабый уровень знаний сержанта, начальника радиостанции, сказал, что нет инструкции. Проверил станцию в соседней роте. Решил сначала подготовить к работе станцию 3-й роты, расположенной ближе к Августовскому каналу. Поставили аккумуляторные батареи на подзарядку в Сопоцкине, подготовили детали для антенны. Работу не закончили. Прибыли в м. Сопоцкин вечером 21 июня 1941 г. Ночью подняли по тревоге. С двумя лейтенантами-пулемётчиками, которые также приехали со мной из Гродно, мы оказались в одном ДОТе. Во время артподготовки, примерно через 20 минут ДОТ был взорван. Меня оглушило и пришёл в себя, когда меня кто-то тащил за ноги, чтоб снять обувь. Плен – это время, когда живые завидовали мёртвым.
После взрыва ДОТа немцами, будучи оглушен, я был взят в плен и вывезен в Германию, г. Нюрнберг. В сентябре 1943 года был вывезен в Норвегию, г. Тронхейм для работы в воинских частях. Здесь, в лагере для военнопленных, раздобыл провод якобы для того, чтобы подвязывать порвавшуюся обувь, а на самом деле для того, чтобы соорудить детекторный приемник и слушать Москву. Немцы говорили неправду о событиях на фронте, да и газеты, которые они оставляли в туалетах, врали. Я понимал неплохо немецкий язык, поскольку учил его в школе, и поэтому мог читать и переводить. И вот, для того, чтобы знать правду, нужно было радио. Достав свинец и серу, отлил детектор, намотал катушку и собрал детекторный приемник. Наушниками служил капсуль из телефонной трубки, раздобытой товарищами. Антенной служила проволока, на которой развешивали свое тряпье.
Приемник заработал, и в бараке все узнали правду, правду о том, что наши войска освободили много наших городов и с победами продвигаются все дальше и дальше на запад.
Но такое нехитрое приспособление, как детекторный приемник, работало плохо и неустойчиво, поэтому регулярно слушать Москву было невозможно. И вот, узнав, что у начальника строительства, обер-лейтенанта, в бараке есть настоящий войсковой всеволновой приемник "Телефункен", решили украсть его. При помощи товарищей приемник оказался в бараке. Его спрятали под нарами и полом в яме. Поздно ночью я влез в яму и включил приемник. Зазвучал голос Москвы. Приемник пряча скрывали и доставали с большим трудом аккумуляторы к нему. Рискуя, что немцы узнают и могут расстрелять, все же слушали в течение года, до тех пор, пока в лагере не появились предатели-власовцы. Власовцы заманили к себе истощенного пленного и, дразня его пищей, выпытали, что в лагере есть приемник. Немцы и власовцы могли в любую минуту начать обыск, найти приемник и зная, что я – радист, – расстрелять. Товарищи посоветовали обратиться к русскому врачу, работавшему в лагере. Сильно притворяться было не нужно. Я действительно был болен, так как надорвался на работах в каменоломнях, да и на теле были фурункулы. Врач сказал, что нужна немедленная операция и поэтому он оставляет меня в госпитале. И вечером этого же дня  набиралась команда военнопленных для работы на острове Шторфоссен, я был зачислен в эту команду и выехал на остров.
9 мая 1945 года был освобожден из плена.