Справка: Васильев Николай Васильевич 1904 г.р., Новгородская обл., Полавский р-н, Кузьминский с/с, д. Ольхи. Призван Старорусским РВК, Ленинградской обл., Старорусский р-н в 1926 г. майор (1938 г.). Командир взвода, роты, батальона (с мая 1938 г.) 48 СП 16 СД ЛВО, преподаватель тактики высших тактических курсов усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» (с сентября 1938 г.), командир 37 СП 56 СД (с декабря 1938 г.).  Ранен в декабре 1939 г. Награжден орденом Ленина за финскую. Начальник окружных курсов младших лейтенантов МВО с июля 1942 г. Наградной лист.  В 1955 г. уволен из армии по болезни.

 СОВЕЩАНИЕ при ЦК ВКП(б) НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА ПО СБОРУ ОПЫТА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ ФИНЛЯНДИИ

ВАСИЛЬЕВ. Совершенно правильно, у финнов не было на нашем направлении, где мы действовали. Так что особенно рассказывать по этому вопросу я не могу, остается поблагодарить товарищей, которые рассказали об этом, и мы на их опыте будем учиться.

СТАЛИН. Всегда надо друг у друга учиться, не надо бояться, стыдиться, друг у друга учиться.

ВАСИЛЬЕВ. Вот мы и хотим учиться. На нашем направлении у противника были серьезные укрепления. Особенно хочу рассказать о последнем этапе, когда мы брали высоту "Черную", и как я лично организовал взаимодействие с артиллерийским начальником. Причем хочу рассказать с точки зрения войскового начальника, как я это дело понимаю. Мне приходилось за период войны сначала и до конца с артиллерийским начальником организовывать взаимодействие не один раз. Некоторые артиллерийские начальники понимают так: раз на артиллерийскую подготовку дано, скажем, два часа и отпущен соответствующий лимит снарядов, значит отстрелял два часа, а теперь, говорит, - ты, пехота, иди, я свое дело сделал и кончено. Я это не так понимаю. Вот такой был командир 113-го артполка Крамаров, который так понимал это дело, говорил, что теперь давай заявку, я буду давать огонь.

ВАСИЛЬЕВ. Его нет, он снят с должности. Второй командир артполка тов. - Зайцев, вот с этим артиллеристом мы организовали взаимодействие как следует. Я, например, понимаю взаимодействие так, что артиллерийский начальник вместе с общевойсковым должен переживать весь бой с начала и до конца. Если пехота имеет успехи в бою, значит есть заслуга артиллеристов, если пехота не имеет успеха, нет заслуги у артиллеристов. Мы разговаривали с артиллерийскими начальниками, почему пехота не идет. Я говорю полковнику Крамарову: почему пушки стоят, забили дороги, ты поезжай в лес с орудиями. Он мне отвечает, что в лесу нет дороги, сделай дорогу, тогда поеду. Я говорю: проложи дорогу пехоте, тогда пехота пойдет.

ВАСИЛЬЕВ. А вот с таким артиллеристом, как майор Зайцев, у нас дело всегда выходило.
Я расскажу о взаимодействии, как мы его организовали при штурме высоты "Черной". Прежде всего, что представляет собой эта высота, где я действовал? Перед фронтом 37-го стрелкового полка было оз. Коланярви, влево проходило шоссе, а левее шоссейной дороги - высота "Черная", причем с этой высоты видимость в нашу сторону у противника была до 4 км, так что он прекрасно видел наше расположение и расположение наших артиллерийских позиций, особенно группы ПП. За этой высотой еще выше была высота "Длинная", как мы ее называли. Причем на долю моего полка выпало атаковать эту высоту с севера на юг, а противник был на западном берегу оз. Коланярви. При таком положении я подставил свой фланг противнику, и тут выявилась сложность работы с артиллерийским начальником, чтобы обеспечить атаку этой высоты артогнем.
На самой высоте укрепленных огневых точек не было, были деревоземляные блиндажи, на обратном скате высоты были такие блиндажи, которые 152-мм снаряды не разбивали. После того как высота была взята, мы ее обследовали, и при этом выяснилось, что было по три попадания в блиндажи, а блиндажи остались не разбитыми. На участке 37-го и 184-го полков осталось до 150 блиндажей, больших блиндажей, причем офицерские были с полными удобствами, а те, с которых вели огонь, были деревоземляные на два человека - парные. Построены были блиндажи с перекрытиями. Часть из этих блиндажей была разбита во время артиллерийской подготовки. Но если финны укрылись в блиндаже, то какую же роль могла играть артиллерийская подготовка, если в процессе ее не были разрушены блиндажи. Когда наша пехота после переноса огня находилась в 150 м от переднего края, противник успевал занять укрепления и воронки, оставшиеся после разрывов снарядов и оттуда вел автоматический огонь, задерживая наше движение вперед.
Мы решили так: с одного фланга дали огонь артиллерии, по высоте тоже дали огонь артиллерии. Слева наступал соседний полк, артиллерийский огонь влево давать было нельзя. Поэтому приходилось приспосабливать минометы, пристреляли их по правому флангу противника и таким образом окаймили высоту с трех сторон. Но этого было мало, потому что, когда мы кончили артиллерийскую подготовку, бойцы находились в 150 м от переднего края и противник мог опять занять высоту и открыть автоматический огонь по нашим частям.
Я приказал поставить 16 орудий для стрельбы прямой наводкой, 6 орудий полковых, 6 орудий ПТО и 4 ПТД. Все они были установлены на заранее приготовленные места и тщательно замаскированы. Было приказано, что во время артиллерийской подготовки эти орудия не должны делать ни одного выстрела с тем, чтобы противник их не обнаружил. Установил общий сигнал. Причем каждому командиру орудия поставил задачу: "Вот тебе 25 м или 30 м по фронту на самом гребне высоты, как только будет сигнал - открывай огонь в этом секторе". Орудия прекрасные и на расстоянии 400-500 м они могли стрелять точно. Я решил сопровождать свою пехоту на оставшиеся 100-150 м огнем прямой наводкой. После чего мы начали проводить артиллерийскую подготовку. Когда артиллерийская подготовка была закончена, был дан сигнал, по этому сигналу орудия открыли огонь по гребню. У противника по-видимому создалось впечатление, что артиллерийская подготовка не закончена. Они не полезли на высоту, а наша пехота подошла буквально на 40 м к гребню высоты. Как только по сигналу был прекращен огонь прямой наводкой, противник полез на высоту, а в это время на высоте была уже наша пехота и установила красный флаг, высота была занята. При таком взаимодействии бойцы прекрасно действовали, причем один идет, а второму машет рукой - давай сюда. Мы сами смотрели, как шла атака. Чтобы лучше руководить, надо руководителю самому быть поближе и наблюдать, иначе трудно управлять ходом боя. Поэтому ночью, я приказал в 450-500 м от переднего края противника организовать наблюдательный пункт, чтобы видеть самому ход боя. Мы с артиллерийским начальником майором Зайцевым наблюдали и вместе переживали. Я с ним советовался по вопросам артиллерии, говорил, что мне нужно, а он у меня спрашивал, какие цели еще потребуется поразить. Таких артиллеристов нужно иметь как можно больше, правда, это не единичный артиллерист, их у нас много. Таких артиллеристов нужно больше.
Штурм высоты проходил так. У меня в 37-м стрелковом полку было всего два батальона, но люди испытанные. В резерве был лыжный эскадрон из добровольцев, они были не обучены, стрелять не умели, я не решался взять их в бой, не хотел взять их в бой, так как люди могли погибнуть без пользы, люди нужны были, а от этих добровольцев никакого результата не было бы. Я собрал у себя химический взвод, транспортную роту, комендантский взвод, организовал роту в 250 человек. Сказал, что это мой резерв, вместе со мной пойдете в бой. Начальника для этой роты я не мог назначить, так как они были разных подразделений, а со мной они в бой пойдут. Поэтому с комиссаром решили, если потребуется, сами поведем резерв в бой. Впоследствии резерв потребовался, и так как эти бойцы были обучены, они задачу выполнили.
Вот в каких условиях нам приходилось выполнять поставленные задачи и мы их выполнили.

 ВАСИЛЬЕВ. Мы думали вначале, что авиация совсем не поможет нам, а в последнее время авиация работала прекрасно. В 150-200 м от переднего края бомбили летчики, особенно хорошо работали истребители. Было интересно смотреть, как они пикировали. Со скоростных бомбардировщиков сбрасывали бомбы крупных калибров, и, увидев это бойцы кричали "Ура" и заявляли: "Теперь мы видим, как работает наша авиация, теперь мы видим, как действуют наши летчики!" При виде своей авиации подъем у бойцов был замечательный. Судить о том, как они бомбили, я не могу, я не видел тех объектов, которые они бомбили. Если наши самолеты летали, весело было идти вперед, так как противник не мог вести огня. Я просил командира дивизии поговорить с высшим начальством и получить хотя бы два самолета, которые, кружась над расположением противника, не давали бы ему вести артогонь. Через 20 мин. появились самолеты, которые пикировали, стреляли и прижимали противника к земле. В последнее время авиация работала хорошо, авиацию осталось только поблагодарить.

ВАСИЛЬЕВ. Есть. Я хочу внести одно предложение: сказать о том, что когда идет дело об укомплектовании боевых подразделений, то все это обстоит неблагополучно. Нужно до мобилизации в боевые подразделения приписать личный состав и иметь полностью сформированными этими подразделения, а при объявлении мобилизации приписников посылать в свои части. На практике получилось другое, например, в районе Пскова формировался 37-й стрелковый полк и дорожно-эксплуатационный полк. При объявлении мобилизации в первую очередь потребовалось сформировать 37-й стрелковый полк, поэтому в этот полк военкомат послал людей, которые находились поближе к Пскову, а эти люди как раз были из дорожно-эксплуатационного полка, в результате стрелковый полк получил специалистов-дорожников, а стрелки-пулеметчики в полк не попали, так как они жили дальше от Пскова, их направили в дорожно-эксплуатационный полк. Поэтому в комплектовании личного состава полков произошла путаница.
Я в этом районе производил комплектование первый раз. Но все же рискнул под свою ответственность, правда доложив об этом соответствующему начальству, взять себе 500 человек стрелков-пулеметчиков, а железнодорожников отправил в дорожно-эксплуатационный полк. Я в этом деле не прогадал.
Считаю, что на этот вопрос надо обратить особое внимание, чтобы приписной состав, который мы обучали, шел к нам, чтобы переброску военкоматы не делали без ведома командиров полков.
Командиров запаса нужно приписать к полкам. Если нужно перевести командира запаса в другой город или в другой район, об этом должен знать комполка, что такой-то командир запаса, который должен прибыть в первую роту, убыл, скажем, в Москву, на его место нужно записать такого-то, а этот новый командир оказался менее подготовленным, поэтому я вызову назначенного командира и буду готовить его у себя в полку. Считаю, что таким образом должна быть организована у нас подготовка командного состава запаса и укомплектование частей приписным составом.