Выполнял я и обязанности геодезиста. Помню свою первую командировку в укрепрайон, на 31-й стройучасток к Жигачеву, которого хорошо знал по Днепропетровскому горному институту (он окончил его года на 2-3 раньше меня).

Дежурил я сутки, до ноля часов в ночь на 22 июня, затем ушел в гостиницу и заснул мертвецким сном. Проснулся от разрывов бомб в 4 утра и через 20 минут был в штабе. Мне сказали, что штаб в 2-00 уже был в сборе, а мне дали поспать пару часов. К этому времени связь с участками прекратила своё существование.
Командование 68 УР решило под угрозой окружения оставить Гродно и переехать под Скидель. Комендант укрепрайона Иванов назначил меня руководить вывозом ценного имущества и документов. В моё распоряжение выделили 15 автомашин, в том числе для архива спецотделов УР и УНС. По улице Бригитской мы выехали около полудня 22 июня из Гродно. Первую ночь штабы УР и УНС провели в лесу под Скиделем. Прежде между Гродно и Скиделем был густой лес. Теперь его нет, лишь кое-где торчат пни от деревьев и шоссе теперь идёт по-другому.
Утром 23-го, проехав через Скидель, остановились в лесу под Щучином. Через несколько часов начался бой, фашисты заняли Скидель и стали теснить нашу часть в сторону Щучина. Мне приказали найти передний край, где под Скиделем были части 3-й армии и сапёры 68 УР. Я с трудом на машине пробился к сапёрам, но артиллерия ушла за Щучин – через полчаса батарея 152-мм гаубиц уже вела огонь через наши головы.
Возвратиться в штаб мне сначала не дала горевшая на шоссе машина, а обе обочины были в болоте. Приближался бой, я уже хорошо слышал «рёв» наших пулемётов и визг немецких пуль. Немецкая авиация не давала нам покоя. На машине у нас был станковый пулемёт. Мы с помощником попытались расправиться с одним, особенно назойливым лётчиком. Когда враг в атаке бросился в пике, я открыл огонь из пулемёта и частично самолёт повредил. Над лесом он завис на одном крыле и скрылся. Два других самолёта атаковали нас на бреющем полёте, нанесли нашему ЗИС-50 повреждение и ранили двух бойцов. Штаб мы вскоре догнали. Колонна двигалась с потерями по полевой дороге, по лесу, на Лиду. К вечеру 23-го город уже был занят мотодесантом, который обстреливал дорогу, и мы оказались отрезанными в лесу. Перед местечком Ивье мост через реку Гавья был повреждён. ГАЗы прошли быстро, а ЗИСы и ЯЗы, гружённые минами, переправили с трудом, затратив много времени. Переправой командовали подполковник Голубев и я.
Утром 24 июня (примерно в 6-7 часов утра) штабы 68 УР и УНС-71 выехали из Ивье. Дорога между Ивье и Новогрудком оказалась «перерезанной» противником. Два дня, 24-го и 25 июня, мы с боями пробивались в направлении Кореличи-Мир к «Линии Сталина» на старой границе. В предписании значился сборный пункт – КП фронтового полевого инженерного управления, где был штаб генерала Васильева. Но к станции Обуз-Лесьна под Минском мы не попали. Обойдя Минск, мы со штабами УРа и УНСа под бомбёжкой, обстрелом и т.п. продержались нерасформированными до Смоленска. Мне удалось выполнить задание, которое днём 22 июня поставил передо мной комендант 68-го Укрепрайона – документы управления укрепрайона я довёз до Вязьмы и передал по назначению.