Когда мы приехали в Краснослободск, нас усадили в грузовики (тогда были «Полуторки» и «ЗИСы»), и до станции Ковылкино мы уже ехали на машинах.  Затем нас всех распределили по вагонам, и мы отправились в Москву. Из Москвы – в Белоруссию, в город Бобруйск.  От Москвы ехали почти три дня. В поезде нас не кормили. Еда была у всех своя. Но с едой-то мы еще кое-как разобрались, а вот с топливом дело было хуже. По ночам уже начались заморозки, и в вагонах мы замерзали.  Вот и приходилось нам, как только утихнет стук колес, спрыгивать с поезда и искать всё, что можно было сжечь. В вагонах ехали юноши из разных уголков Советского Союза. Мне повезло – в одном вагоне со мной ехал  Макаев Иван Павлович (1919 г.р., пропал без вести 11.10.1942 г. под Сталинградом), мой земляк.

Довоенная специальность определила службу Ильи. До призыва в армию он работал в Ельниковской МТС трактористом. Когда призывники приехали в Бобруйск, были распределены по командам. Илья попал в команду №2741. Их направили в город Лида, расположенный неподалёку от границы с Литвой.
Илью назначили заведующим складом запасных частей для танков и военных машин.  Направили в Белоруссию, в город Гродно на реке Неман, недалеко от границы с Польшей на строительство укрепрайона. Илья вместе с другими солдатами строил блиндажи для командного состава. Валили лес, настилали бревна и засыпали их землей. Так прошел год.
Война  и застала Илью Богомолова именно в этом укрепрайоне. В ночь на 22 июня укрепрайон был обстрелян немцами из огнеметов. Илья Семенович рассказал:
Я как раз был на дежурстве. Никто не ожидал нападения. Наступила ночь. Все уже спали в палатках.  Когда немцы стали нас обстреливать, от нашего лагеря в считанные минуты не осталось ни единого живого места. Всё было в огне, многие солдаты и офицеры погибли. От всей роты  осталось только 11  солдат и один старший лейтенант. После обстрела выжившие солдаты  двинулись на восток, к своим. Двигались медленно. Когда дошли до реки Чара (Щара?) и притаились в кустах, наблюдали такую картину: мальчик лет пятнадцати переправлял через реку немцев. Лейтенант послал двух человек на разведку. Когда те вернулись и сообщили, что немцы ушли,  двинулись к реке, чтобы переправиться на другой берег.
    За несколько дней до этого в рукопашном бою мы уничтожили пятерых немцев, поэтому оружие у нас было. Дальнейшую дорогу мы продолжали уже с автоматами в руках. Переправившись через реку, увидели хутора и решили зайти в один из них. Постучали в дверь. Вышел молодой парень. Увидев нас, он завел всех 12 человек в сарай, принес большую буханку хлеба и большой кусок сала. Потом юноша вынес приемник, и мы узнали, что немцы ушли далеко на восток. Приемник раскрыл нам глаза.
    На нас было летнее обмундирование, а ночи были уже прохладными, нам нужна была теплая одежда. И как по заказу паренек принес двенадцать брюк и рубашек. Раздал нам и говорит: "Не ходите дальше. Нечего вам за войсками гоняться. Переждите зиму лучше на хуторах”.
    Он рассказал нам, в какие семьи идти и мы отправились на свое новое временное место жительства.
    Я попал к старику Михаилу и старухе Матрене. Поначалу, когда на хутор приходили немецкие полицаи, я прятался в лесу, на что старуха мне сказала: «Да не бегай ты по лесам, не прячься. Брат мой – староста здешний. Не тронут они тебя». Так я и остался жить в этой семье до весны.
9 апреля все двенадцать человек собрались вместе и стали думать, что делать дальше. Четырех солдат послали в разведку. Но, к сожалению, разведчики не вернулись. В доме, в который они зашли, им дали еды и водки, а тем временем сообщили о них немцам. Их расстреляли. Надежды дойти до линии фронта не было.
Илья Семенович продолжал рассказ: «Мы вошли в партизанский отряд, в котором были местные жители и такие же, как мы, солдаты. Меня назначили  политруком роты. У нас все было, как в действующей армии: роты делились на взводы, а взводы в свою очередь на отделения. Вскоре объединились вместе три отряда, и возник партизанский отряд имени Буденного. Так и воевали более двух лет».
13 августа 1944 года отряд имени Буденного соединился с Красной Армией. Партизан собрали в Минске. К тому времени Минск был полностью разрушен. Стали спрашивать, у кого какие должности и специальности. У Ильи Семеновича на руках была справка о том, что на протяжении всего военного времени он был политруком роты. Также он сообщил, что до войны получил специальность тракториста и в довоенные годы работал в МТС.
Мне дали 18 тысяч рублей и отправили в город Зельно (п. Зельва?) для организации новой МТС. Со мной еще поехал  Андрей из города Орла. МТС мы организовали в помещичьей усадьбе: там и здание хорошее и площадь большая, да и дров было достаточно, чтобы зиму пережить. Мы поднимали затопленную военную технику со дна рек.
Осенью я пошел к директору Давыдову А.П. и говорю: "Я взят на войну в 1939 году, с тех самых пор родные обо мне ничего не знают. Можно ли мне в отпуск на 10 дней?” Директор поколебался немного, но отпустил меня. Дал мне денег на дорогу (не знал он, что мне 18 тысяч дали) и сказал: "Даю тебе 10 дней. Без дороги. Езжай. Навести родных». На следующий день я собрался и уехал”.
Из призывников 1939 года Илья Богомолов был одним из немногих, кто ушел в армию женатым. В семье росла дочка Маша, рожденная в 1938 году. Когда Илья Семенович приехал в конце 1944 года домой, дочка, увидев незнакомого мужчину, спросила у мамы на мордовском языке: «Авай, тя кие?» («Мама, это кто?»), на что мать ответила: «Это, доченька, отец твой». Девочка долго дичилась, но потом привыкла к отцу.
Отпуск пролетел быстро. Илья Семенович вернулся в Зельву. Но мечтал вернуться  домой. В 1946-м году дали, наконец, месячный отпуск. Побыв рядом с семьей, решил остаться дома: МТС в Зельно (Зельве) в основном восстановлена, будет и без него работать, а дома дел – непочатый край.
Вскоре в доме появились милиционеры. Они приехали по запросу из Зельно (Зельвы). Ехать назад в Белоруссию Илье Семеновичу не хотелось, он уговорил милиционеров хотя бы на минуту заехать в Ельниковский райисполком.
«Зайдя в кабинет председателя райисполкома Варварина, я настойчиво стал просить, чтобы меня оставили дома. Сказал, что у меня есть специальность тракториста-механика и до войны я работал в МТС. Услышав, что в селе будет новый специалист, председатель очень обрадовался и сразу сказал, что я могу приступить к работе прямо сегодня, даже могу идти на свое рабочее место прямо сейчас».
За дверью стоял наряд милиции. Но и этот вопрос был решен. Варварин приказал секретарю отправить в Зельно телеграмму примерно такого содержания: «Богомолов Илья Семенович трагически погиб». Так и остался он на родине.