Воспоминания Андрианова Е.И. - Воспоминания ветеранов 213 СП - Воспоминания ветеранов 56 СД - Каталог статей - 213 стрелковый полк 56 Московской стрелковой дивизии

Главная » Статьи » Воспоминания ветеранов 56 СД » Воспоминания ветеранов 213 СП

Воспоминания Андрианова Е.И.

НА ГРАНИЦЕ В первых числах июня 1941 года я, молодой лейтенант, как и большинство моих соучеников, поехал по направлению в 213 стрелковый полк, 56 стрелковой дивизии, который располагался на самой границе под Гродно. В Гродно я нашел командира полка и с ним вместе приехал в полк. Весь полк жил в палатках в лесу. Палатки артиллеристов были рядом с нашими орудиями. У немцев вдоль всей границы стояли вышки высотой 20-25 метров. Вдоль всей нашей границы спешно строили бетонные ДОТы с пушками. Меня очень удивило тогда, что места строительства ДОТов в поле "маскировали" вокруг большими ветками, которые вскоре высыхали и желтели. И эти желтые круги на зеленых полях как будто специально служили ориентирами для немцев. В полку мне сразу не дали никакой должности. Потом мне как-то сказали, что была свободная должность командира взвода обеспечения боепитанием, на которую меня и хотели назначить. Я сразу же подружился с командиром первого взвода Мишей (фамилию его я за 60 с лишним лет забыл). Накануне войны мы с ним верхом съездили в соседнюю деревню в баню. У меня уже была лошадь. Интересно, что тогда у всех было спокойное настроение. Все - и военные, и гражданские в деревне говорили, что война должна начаться не позже, чем через месяц. И никто по этому поводу особенно не волновался, все продолжали спокойно заниматься своими делами. Шла обыденная жизнь. И я был такой же спокойный, как будто и не война должна была начаться, а должно было случиться событие, равноценное поездке в театр, или на пикник... Может, это и хорошо было, что мы не понимали тогда всего масштаба этого ужаса. Наверное, как и болезнь или смерть нельзя почувствовать и понять, пока сам не испытаешь. Иначе наша жизнь была бы сплошным стрессом от ожидания и понимания всей глубины этого несчастья. ВОЙНА НАЧАЛАСЬ Утром в воскресенье 22 июня 1941 года я проснулся в палатке от методичных далеких орудийных выстрелов. Я быстро оделся, выскочил из палатки. Посмотрел на часы: без 20 минут 4 часа. Била нервная дрожь и мысль: началась война. Кругом никого. Вскоре и остальные начали выскакивать из палаток. Никто не объявлял никакой тревоги. Все уже давно знали, что если начнется война, то у каждого артиллериста около самой границы было у орудия свое место, где он и должен был встретить немцев. Артиллеристы первые из всего полка оседлали лошадей, прицепили пушки и, проехав рысью через мост, оказались на границе. Я с Мишей поехал первым взводом. На самой границе было тихо. Я первый раз попал на границу. Это была перепаханная и забороненная полоса шириной 6-8 метров. Подошли пограничники. Говорят: "Показались немцы, мы их обстреляли - больше не лезут". Постепенно кругом стала слышна пулеметная стрельба. Громыхали пушки. До этого Миша говорил мне, что у него руки чешутся сбить немецкую вышку, и он сделает это, как только начнется война. Все данные для стрельбы у него были готовы, ближайшая вышка стояла недалеко. Со второго выстрела вышка с грохотом завалилась. Мы стояли в молодом лесочке. Командир батареи послал меня к командиру полка с известием, что атака немцев отбита и с просьбой о подкреплении. По первоначальному плану к началу войны рядом с нами должны быть полковые пехотинцы. На своей лошади я поскакал к командиру полка. Лошадь у меня оказалась очень горячей, она все время "танцевала" на месте, шла только рысью. Я довольно скоро так натер себе ноги о спину и бока лошади, что еле скакал. По мосту уже нельзя было проехать. Его обстреливали из пулемета. Я поехал вплавь. Лошадь вместе со мной в седле вначале погрузилась в воду. Тогда я поплыл с ней рядом. На руке у меня были часы. Их мне купили по знакомству еще на Старой Мацесте, припаяли ушки, чтобы можно было носить на руке. Это тогда была большая редкость. А я их искупал! Я остановился, открыл часы перочинным ножом, вытряхнул из них воду и опять рысью поскакал дальше. Нашел командира полка. Он сказал: "Подкрепления не будет. Возвращайтесь обратно". Я быстро - опять вплавь - вернулся обратно. Как возвращаться с пушками? Канал глубокий, шириной около 15-20 метров. Вся местность вокруг - копия места из фильма "Гусарская баллада, где Шура Азарова переправляется через реку. По дороге к мосту немцы из своей пушки подбили нашу, ту, где был командир батареи. Его ранило, оторвало пятку. Но мы без потерь пролетели мост. Миша, как командир первого взвода, принял командование батареей, а я - его взвод. Полк наш располагался в лесу. Немцы открыли по нему сильный огонь, в основном бризантными гранатами - снарядами, которые взрываются в воздухе, невысоко над землей. Во время одного из обстрелов, я, как и все, лежал на земле, уткнув нос в землю. Для всех нас это был первый обстрел. Кажется, что снаряд с сильным грохотом разрывается прямо у тебя над головой. При очередном выстреле я почувствовал, что меня сильно стукнуло по губам, потекла кровь. Это осколок снаряда, отскочив от земли, стукнул меня по губам. Я потом смеялся: поцеловал осколок. Мне говорят: "Ну, теперь тебя наверняка не убьют". И верно - при всех дальнейших обстрелах снаряды и пули пролетали мимо меня. Немцев нигде не было видно. Наши стреляли, как только замечали какое-либо движение. Меньше чем в километре от нас, через поле, стояли какие-то дома, и видно было, как жители их перебегали с места на место, стараясь спрятаться от обстрела. Это были гражданские, но и по ним открывали сильнейший огонь. Мы знали, что в недостроенных ДОТах уже были установлены пушки, но были только бронебойные противотанковые снаряды. Ими стреляли по любому появлявшемуся пехотинцу. Нам казалось, что людьми никто не командует. Каждый стреляет сам по себе. К ночи все артиллеристы расположились в довольно большом лесу около стоянки своих орудий, недалеко от наших палаток, стоявших с краю леса, ближе к границе. Немцы начали сильный артиллерийский обстрел этого места. На площадке был один блиндаж - землянка с крышей из бревен и земли. Набились мы в него, как сельди в бочку. Все желающие, конечно, не поместились. На поверхности вдруг на несколько секунд вспыхнуло громадное пламя. Потом я видел, что осколок попал в снарядную гильзу, в которой был порох. Порох выгорел, но лежащие рядом снаряды не взорвались. Ранило нашего наводчика, осколком снаряда пробило грудь. Позвали меня. Кругом было темно. Я положил руку ему на грудь и почувствовал, что он дышит через эту дыру. Санитара и врача нигде не было. Я остро ощутил свою беспомощность. Через два часа он умер. ОТХОД ОТ ГРАНИЦЫ Несмотря на все старания, полк не мог связаться со своим командованием, и ночью все перемешанной массой зашагали на восток. Здесь были и пограничники, и строители, и все остальные, кто искал защиты от немцев. И вот вся эта неорганизованная лавина (как в гражданскую войну у Серафимовича двигался "железный поток") двинулась на восток - с лошадьми, пушками и даже одним броневиком. Я со своими двигался где-то в середине этой массы. По дороге встречались отдельные части и обозы немцев. После небольших боев они уничтожались нами. Запомнилось тут несколько моментов. На подводах везли раненых. Почти все время свистели пули. С непривычки казалось, что они пролетали прямо рядом с твоей головой. Привыкнуть к этому довольно трудно. Один раненый с горечью сетовал мне, какой он несчастливый: вот недавно, уже на подводе, его ранило уже в седьмой раз. И больше он сетовал не на то, что его ранило, а на то, что он такой невезучий. Как-то шли лесом. Было уже темно. Впереди открылась стрельба. Оказывается, сбили двух немцев, обстреливающих нас с деревьев. Так стреляли финны во время финской войны. Днем проходили в лесу мимо немецкой пушки, которая по нам вела огонь. Рядом лежали человек 5 убитых немцев. Бросилось в глаза: молодые, красивые ребята. Ветер шевелил их волосы. Мне жалко стало этих людей. Не немцев, а именно молодых людей, еще только начинавших жить. Я думал: "За что их убили? Ради своих амбиций кто-то послал их на войну, внушил им, что это - для их же блага, и убил. Дома, поди, ждут матери писем, хороших вестей". Потом я видел сотни смертей и мертвых. Смотрел, как и все, на все спокойно, воспринимая, как неизбежное и должное. Но впечатление от этих убитых молодых ребят, немцев, осталось у меня на всю жизнь. Как-то шли мы по болотистому лесу. Пушки и все боеприпасы мы уже бросили. Прошло, наверное, около недели с начала войны. Рядом, чуть ли не по колено в воде, шли муж и жена. Он - лейтенант-пограничник, она - видно, на последнем месяце беременности, с большим животом. Но шла, не унывая. Меня поразила ее энергия, уверенность в себе. Порой и шутила, и так шла по этому болоту, как будто не было у нее никакого живота. По дороге нас никто не кормил. Все шли с пустыми руками. Даже не припоминаю, как и чем мы все питались. В начале пути у меня даже была одно время откуда-то белая небольшая спокойная лошадь. Удивительная: утром я просыпался и видел, что она уже стоит рядом и ждет меня. Наверное, на третий день нашего отступления прошел слух, что поймали немецкого шпиона. Я пошел посмотреть. Вижу перепуганного насмерть гродненского еврея с немецким кожаным военным ранцем на спине. Видно, тоже бежал от немцев. Наше командование с перепугу, видя гражданского, но с военным ранцем, сразу решило, что это немецкий шпион. Тот с перепугу молчал. И вот при мне комиссар полка поставил его на колени и выстрелил ему в затылок. Тогда же я впервые в своей жизни ел сливочное масло. На третий-четвертый день похода мои артиллеристы мне говорят: "Товарищ лейтенант, там разбили немецкий обоз и есть сливочное масло". Я отказался - мол, не ем масла. Но голод не тетка. Наверное, дня два ничего не ел. Вижу, на повозке со снарядами целая картонная коробка сливочного масла. У меня с собой был сухарь, я подцепил им масло. Оказалось, что оно вкусное, как хорошая сметана. С тех пор я оценил его по достоинству. Потом поступил приказ командира полка разбиться на маленькие группы и самостоятельно пробиваться к своим. Я с шестью своими ребятами продолжал путь по солнцу на восток. Шли ночью, днем прятались где-нибудь в кустарнике. Спали, выставляя по очереди часовых. Так мы шли несколько суток. Старались держаться подальше от дороги, по которой и днем, и ночью непрерывным потоком тоже на восток шли немцы. ПЛЕН И вот как-то, когда мы были в километре от дороги, очередной наш часовой уснул. Четверо немецких солдат довольно невежливо разбудили нас ногами и проводили на дорогу к колонне, где уже шло около 100 человек пленных. Всех поместили на какой-то большой огороженной площадке, где уже было много пленных. Вскоре я увидел там нашего раненного командира полка с его 20-30 людьми. Дальше нас перегоняли из одного лагеря в другой. Свои лейтенантские "кубики" я снял и все время называл себя рядовым. Так было проще. В одном из последних временных лагерей, на большой площадке, огороженной колючей проволокой, было нас, наверное, около 1000 человек. Первые несколько дней нас не кормили. Несколько раз только немцы привозили машиной хлеб, уже заплесневелый. Бросали его нам за проволоку, и все кричали и бросались за этим хлебом, вырывая его друг у друга. А немцы все это со смехом фотографировали. После войны я видел похожую картину на ВДНХ. Американцы демонстрировали там свой пресс, штамповавший небольшие пластмассовые тарелочки. Около пресса - толпа. Американцы со смехом бросали тарелки в толпу, где их и хватали, вырывая друг у друга, наши сограждане. А американцы фотографировали. Я невольно вспомнил немцев. В лагере не помню, как, ко мне присоединились еще 3 лейтенанта: танкист, пехотинец и летчик. Все без "кубиков". Все, как и я, только что окончили военные училища. Почему-то меня все считали старшим и слушались моих советов. Ножей ни у кого из нас не было, но у кого-то оказалась большая алюминиевая ложка с широкой ручкой. Мы нашли два камня и "отбили" на них ручку, сделав нож. Кругом росли редкие сосны, толщиной в 1-2 кулака. Стуча по нашему "ножу" камнем, мы срубили несколько сосен. Имеющимися у нас банками для еды мы выкопали себе большую землянку глубиной метра 1,5 и размером 2x2 м, где и спали. Землянку мы в 2 наката перекрыли срубленными соснами и накрыли землей. Земля была песчаная, мягкая, и копалась легко. У меня было какое-то большое шерстяное пальто без подкладки, которое мне еще при отступлении дал вместо одеяла один крестьянин. Теперь мы им укрывались все четверо. В этом лагере я был около месяца. Ночи уже стали холодными. Немцы поставили большую палатку, где почти все умещались вповалку. Мы же жили в своей землянке. По углам лагеря стояли вышки с пулеметами и прожекторами. Первые месяцы нас кормили довольно сносно. Утром давали желудевый кофе и 300 г хлеба. В обед - суп, где была картошка и даже рыба. Потом часть людей, в том числе и меня, отобрали в другой лагерь. Своих лейтенантов я потерял при отправке в сильной давке. Почему-то всем хотелось уехать. МОЙ ДРУГ Другой лагерь тоже был на пустом месте разделен на секции с более высокой проволокой - наверное, метров 6 высотой. Там я встретился и подружился с одним пареньком. Буду называть его Толя, так как, к сожалению, забыл его имя и фамилию. Он был из Омска, на год моложе меня, невысокого роста, с черными усиками. Нас с ним считали братьями. Потом и я отпустил усы. Усы у меня были светлые, и меня все стали величать "дедом". С Толей мы были очень дружны, и я действительно любил его, как младшего брата, заботился о нем, оберегал, как мог. Для него я был абсолютным авторитетов во всех вопросах. Он видел во мне защиту ото всех неприятностей. В лагере с высоким забором я сделал свои первые шаги в бизнесе. В соседних секциях ходили на работу и где-то постоянно доставали табак. Некоторые, в том числе и я, меняли хлеб на табак. Одну нашу пайку хлеба мы перебрасывали через проволоку в соседнюю секцию. Нам бросали табак. Если качество табака не устраивало - его бросали обратно. Так делали многие курильщики. И что удивительно - не было ни одного случая нечестного обмена, чтобы кто-то взял хлеб и не перебросил табак. Хотя все были голодные. Из полученного табака мы крутили цигарки и меняли их в нашей секции на суп у курильщиков. Тот суп, которым нас кормили, то его количество, которое мы выменивали, помогало нам утолить голод лучше, чем обмененный хлеб. Там я видел разные деревянные подвижные игрушки, сделанные некоторыми ребятами: кузнецы, бьющие по очереди по наковальне, физкультурник на турнике, Микки Маус, сам шагающий по наклонной плоскости, клюющие куры и другие. Игрушки делали многие, кто-то плел корзины из лозы. Я, увидев готовые игрушки, решил кое-что попробовать сам. И действительно сделал несколько игрушек и обменял их у конвоиров на хлеб. Потом, уже ближе к холодам, немцы построили большие лагеря. Да и количество пленных значительно возросло. После войны я узнал через СМИ, что в плен попало большинство войск, бывших на границе. Так к зиме мы с моим другом Толей попали в стационарный лагерь. Там было около десятка больших бараков. В каждом бараке до 1000 человек. В разрезе барак выглядел так: ширина барака была, наверное, метров 20, длина - 80-100 метров. Посреди барака стояла одна железная печка. Спали мы на голых досках. Одеяла были общие - рогожные, двойные, с какой-то старой бумагой внутри. Бумаги было немного и грела она слабо. Да и сами мы были кожа да кости, с большими пролежнями на боках, на которых было больно лежать. Когда поселили нас в эти бараки, то суп стали давать из одной брюквы, в которой иногда попадался кусочек картошки, по одному черпаку. Лагерь имел номер: "Сталаг-1В". (шталаг-1Б находился в окрестностях восточнопрусского города Хохенштайн (в ряде источников - Хоенштайн). Ныне это город Ольштынек Варминьско-Мазурского воеводства Республики Польша. Там на этом месте теперь воинский мемориал) Каждому повесили на шею алюминиевую бирку диаметром 80мм с номером пленного. У меня на бирке было выбито: "Сталаг - 1В. Н 13416". Это был мой паспорт. Кроме брюквенного супа давали 300 г хлеба, 10 г маргарина и желудевый кофе утром. Все стали быстро худеть и умирать от голода. Каждый день умирало около 10 человек, иногда больше. Живые соседи по бараку раздевали мертвых и надевали одежду на себя. Голых мертвецов складывали в кучи высотой 4-5 метров при входе в барак. Периодически их всех хоронили в траншеях. Для этого была специальная похоронная команда, которую подкармливали, чтобы могли работать. Бегать уже никто не мог. Я не мог даже улыбаться - было больно лицу. Очень трудно было спать на досках. Мой друг Толя тяжело заболел. Температура под 40. Больных забирали в лазарет. Я его проводил, отдал ему свое большое пальто-зипун и поцеловал. Сказали, что у Толи тиф. Вскоре и у меня появилась высокая температура. Видимо, я заразился тифом от Толи. Я был рад попасть с лазарет. Это был небольшой отдельный барак, теплый, с двухэтажными отдельными кроватями. Врачи - наши военнопленные. И хотя питание ничем не отличалось, главное, что ты был в тепле целый месяц. Как я потом уже узнал, Толю после выздоровления отправили в другой барак, где он умер от дизентерии. Я до сих пор жалею о нем, как об очень близком человеке. Все по-разному переносили голод. Некоторые умирали очень быстро, другие ходили почти нормально. Из 12 тысяч пленных в лагере к весне осталось 2 тысячи. Я старался поддерживать в себе оптимизм, уверенность, что я не умру сегодня, буду жить и завтра. На большее время загадывать пороху не хватало. Да и радости от своего ежедневного заряда оптимизма было очень мало - так мало было сил. Таких, как я, называли "доходяги", т.е. те, кто дохаживает свои последние дни. Иногда из оставшихся в живых набирали отдельные группы и уводили куда-то на постоянную работу. Я понял, что с каждым днем сил становится все меньше, долго я так не протяну. Я стал стремиться попасть на работу. Говорили, что на некоторых работах кормят получше. Весной я втиснулся в партию из 20-25 человек, которых увозили на работу. Я оказался в городе Летцен, где-то в Пруссии.
1 2 3 4 5 Категория: Воспоминания ветеранов 213 СП \| Добавил: Admin (28.06.2011)
Просмотров: 1567 \| Рейтинг: 3.2/5

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Cайт визуально адаптирован под браузер
Mozilla Firefox скачать/download
В остальных браузерах сайт может отображаться некорректно!
(IE, Opera, Google Chrome и др.)
Рекомендуется установить дополнение uBlock, добавить

В связи с изменением адресации ресурса ОБД-мемориал большинство ссылок не работают. Проводится работа по обновлению ссылок.

Категории раздела

Воспоминания ветеранов 213 СП [28]	Воспоминания ветеранов 184 СП [5]
Воспоминания ветеранов 37 СП [9]	Воспоминания ветеранов 113 ЛАП [4]
Воспоминания ветеранов 38 орб [1]	Воспоминания ветеранов 247 ГАП [4]
Воспоминания ветеранов 59 оиптд [1]	Воспоминания ветеранов 79 сапб [1]
Воспоминания ветеранов управления и штаба 56 СД [5]	Воспоминания родственников ветеранов [31] Воспоминания родных и близких ветеранов, что сохранилось в памяти из малочисленных обрывочных рассказов, семейных преданий и т.п.