Великая Отечественная война для Николая Кузьмича началась в 1941 году в Белоруссии, у местечка Сопоцкино, в районе живописного графского имения Святск-Великий, всего в 7-ми километрах от границы с Польшей. Будучи лейтенантом он проходил службу на складах артвооружения.
22-26 июня 1941, обороняясь по фронту 40 км, приняв на себя удар трёх пехотных дивизий противника, дивизия была рассечена на части, организационно разгромлена, бои сразу приняли очаговый характер. 247-ой гаубичный полк принимает на себя удар 8-ого армейского корпуса вермахта. К 5 часам 22 июня года из 36 гаубиц осталось несколько штук, остатки полка начали отход к Неману. Вечером из 1240 человек до Гродно дошли всего 78. В ночь на 23 июня остатки полка двинулись в направлении Лиды. На марше полк неоднократно подвергался бомбёжке, в результате личный состав лишился последних орудий. С 24 июня 1941 по 26 июня 1941, сводные отряды удерживали противника на р.Котра, после чего дивизия фактически перестала существовать. Официально расформирована 19 сентября 1941 года.
28 июня 1941 г. в неравном бою с превосходящими силами противника его сильно ранило в руку, очнулся Николай Кузьмич в плену у фашистов. Stalag 315 (IIB) Hammerstein был для него первым и последним лагерем. В августе 41-го одному из пленных моряков удалось пробраться через ограждение лагеря, снять посты и завязать неравный бой с подразделением охраны. Этот моряк освободил почти всех пленных, но многим, в том числе и самому моряку, не удалось перейти линию фронта. Среди счастливчиков сумевших сбежать из немецкого плена оказался и Николай Кузьмич. Оказавшись на территории оккупированной германскими войсками Польши, он связался с антифашистским сопротивлением, которое помогло ему до конца оправиться от ранения. Потом польские товарищи помогли ему перебраться за границу в израненную гитлеровским режимом Белоруссию. До 1944 г. фронтовой путь лейтенанта Алексеева проходил в партизанском отряде им. М.В. Фрунзе бригады им. И.В. Сталина Брестского соединения. Так как он попал к партизанам в районе города Кобрин, товарищи прозвали его «Коля Кобринский». После непродолжительного времени службы в отряде, он занял должность заместителя командира отряда по разведке. За участие в партизанских формированиях он был награждён медалью "Партизану великой отечественной войны 1 ст.". В 1944 году Белоруссия была освобождена от фашистов войсками Красной армии. 10.06.1944 г. Николай Кузьмич попал в спецлагерь НКВД №174, для выяснения обстоятельств нахождения в плену у немцев. После проверки он был направлен в 15 Отдельный штурмовой стрелковый батальон, где мужеством и отвагой искупил вину перед Родиной.
Далее его откомандировали в 122 Гвардейский артиллерийский полк 51 Гвардейской Витебской стрелковой дивизии имени К.Е. Ворошилова. В дальнейших боях с октября 1944 - май 1945 гг. дивизия провела ряд наступательных боёв в районе Приекуле. Последние операции дивизия провела в тяжёлых боях по уничтожению окружённой Курляндской группировки противника. Упорные и ожесточенные бои с Курляндской группировкой врага продолжались вплоть до ее капитуляции 8 мая 1945 г. Здесь, в Прибалтике, 51-я Гвардейская стрелковая дивизия закончила войну, пройдя с боями за четыре года 12000 км.
"В наступательных боях, в районе железной дороги станции Блидичи Салдусской волости Латвийской ССР, Алексеев Николай Кузьмич проявил беспредельное мужество и отвагу. 22.03.1945 года в районе Бети, перед началом наступления выдвинулся на нейтральную полосу и личным наблюдением обнаружил 75 мм артбатарею на прямой наводке и два самоходных орудия. Подвергаясь опасности под сильным пулеметно-минометным огнем корректировал огонь нашей гаубичной батареи и ее огнем разбил две пушки, подавил огонь вражеских самоходок и уничтожил два ручных пулемета. Воспользовавшись этим, наши стрелковые подразделения успешно поднялись в атаку и выбили противника из занимаемых позиций, не смотря на то, что вражеские мины рвались рядом с товарищем Алексеевым, он проявив полное бесстрашие стойко управлял нашим артогнем и этим самым обеспечил успех боя. Достоин награждения орденом "Красной Звезды"", - гласит выписка из наградного листа.
Алексеев Николай Кузьмич был невероятно удачливым человеком, с ним приключилось несколько ситуаций, в которых можно было положиться только на удачу.
Из воспоминаний Николая Кузьмича:
"Часам к пяти [утра] от полка, вступившего в бой с 36 гаубицами, остались единицы. Вероятно, погибло и было ранено большинство артиллеристов. Убитых похоронили там же, на месте боя, а раненых положили на зелёные ветки в уцелевшие машины и арттягачи, подцепили с десяток оставшихся орудий и с несколькими десятками здоровых бойцов перед вечером двинулись к Неману. Скорбен был этот путь отступления остатков недавно ещё могучего полка. Однажды произошел случай, который удивил не только меня, но и моих товарищей, случился он во время операции по уничтожению вражеского обоза: "Мне и еще группе моих соратников предстояло отрезать и уничтожить часть колонны фашистов. Шел бой, так как немцы были гораздо лучше нас оснащены и вооружены, мы несли потери. В одной из проведенных нами атак я выскочил из ближайшей канавы и подбежал к стоящей на дороге телеге. Вдруг с ее противоположной стороны выскочил вооруженный немец и нацелил на меня свою винтовку, я не растерялся, вскинул свой ППШ, и мы одновременно выстрелили друг в друга. Немецкий солдат упал замертво, а я остался стоять на ногах, даже не получив никакого ранения. Но как же так, подумал я? Ведь расстояние между нами во время выстрела составляло какие-то метр - полтора. Тем не менее, бой продолжался и меня покинула эта мысль. В том бою мы одержали победу, было захвачено достаточное количество провизии, вооружения и боеприпасов. Так же в том обозе на передовую следовал какой-то важный немецкий офицер, он нам в дальнейшем пригодился в качестве «языка». Вечером в расположении отряда я вспомнил и рассказал своим товарищам тот случай, произошедший со мной днем во время взятия обоза. Не меньше меня были удивлены и мои друзья. Позже, когда я производил чистку своего автомата, я обнаружил, что прицельная мушка отсутствовала. Вот она разгадка! Пуля, выпущенная из немецкого оружия, угодила в прицельное приспособление моего автомата, косвенно спасшего мне жизнь".
"Однажды, в одном из боёв местного значения, я почувствовал сильный удар в районе живота, но в пылу боя не обратил внимания на это и продолжил драться с фашистами. Позже, уже в нашем лагере, я обнаружил, что в кожаном офицерском ремне торчала пуля, выпущенная из немецкого автомата. Я тогда удивился, как она меня не убила. Видимо попала по мне то ли на излёте, то ли отрикошетила от чего-то".
"Еще один из случаев произошел в конце 1943 года. Тогда наш разросшийся партизанский отряд стоял в обширной лесной зоне, не далеко от небольшого белорусского села. В этом населенном пункте ранее побывали карательные подразделения Вермахта и часть населения была уничтожена ими из-за связи с партизанским подпольем. В селе осталось только одно небольшое по численности подразделение тыловых служб немецкой армии, занимающееся снабжением передовых войск. После непродолжительного боестолкновения село было освобождено от фашистских захватчиков. Далее мы начали помогать местным жителям села в восстановлении быта, разрушенного фашистами. Но в один из дней мы начали нести неожиданные потери. По-видимому, неизвестно где засевший снайпер, начал отстрел наших бойцов, тем самым озаботил нашего командира. На протяжении нескольких дней неуловимый враг убивал одного за другим наших товарищей. Так как до и во время войны я успешно охотился, командир отряда поставил мне задачу найти и уничтожить противника. Это была охота на снайпера. По вечерам, приблизительно в одно и тоже время, немец производил один единственный выстрел и затихал на сутки. Мне пришлось проявлять изобретательность. Мы с моим напарником соорудили некое подобие чучела. Сооружение получилось в полный человеческий рост и своими очертаниями напоминало партизана. И вот очередной погожий денёк. Мы вышли на охоту, чучело выставили на углу одной ничем не примечательной хаты и стали ждать. Начало смеркаться, но немец никак себя не проявлял. Мы уже подумали, что снайпер не дурак и раскусил наш подвох. И вдруг в куполе на церкви отодвинулась одна из плиток дранки. В лучах заходящего солнца блеснуло стекло оптического прицела. Прозвучал выстрел и в одно мгновение с нашего импровизированного бойца слетела шапка-ушанка. Я понял, что немец задумал спрятаться там и отстреливать ничего не подозревающих солдат. Недолгие победы немецкого снайпера прервались моим метким выстрелом. Командир за успешно выполненное задание мне и моему напарнику объявил благодарность".
И еще одна история о смекалке русского солдата рассказанная из уст Алексеева Николая Кузьмича: "Однажды возвращаясь со своими товарищами из разведывательного дозора, мы увидели в небе вражеский истребитель МЕ-109. Ландшафт в округе не радовал обилием укрытий за исключением одного 100-летнего необъятного дуба и неглубокой канавы, находящиеся вблизи проселочной дороги. Двоим товарищам из нашей команды удалось быстро укрыться в этой канаве. Ну, а мне ничего не оставалось как просто встать за ствол могучего исполина. Пилот "Мессера" повернул свой истребитель в моём направлении и начал охоту за партизаном. Лётчик-фашист сделал первый пролёт надо мной и всадил в ствол дерева несколько длинных очередей из крупнокалиберного пулемета. Дерево выдержало, плюясь корой в разные стороны. Разозлившись, он повторно развернул самолёт в мою сторону. Фриц провёл ещё одну атаку, но и эта и последующие атаки не дали ему желаемого результата. Дуб выдержал, сдюжил. Окончательно разозлившись, немец решил добить меня и моего спасителя очередью из скорострельной пушки. Сделав ещё один заход на "бреющем" полете, фашистский ас выпустил в мою сторону остатки боезапаса, предприняв, таким образом, последнюю попытку меня погубить. Под натиском более крупного калибра могучее дерево вновь устояло, прикрыв меня своим израненным телом. Во время этих заходов на дуб, я перебегал с одной стороны ствола на другую, тем самым оставаясь недосягаемым для немецкого летчика. Поняв бесполезность траты ресурсов, фашист сделал последний холостой заход на "бреющем" полете, показав в мою сторону кулак. Сделав аналогичный жест в сторону улетающего немецкого истребителя, мы смеялись и побрели с товарищами дальше выполнять прервавшиеся задание".
В годы, проведенные на войне, были подорваны и спущены под откос десятки вражеских эшелонов с вооружением, боеприпасами и военной техникой. Взято множество обозов со снабжением гитлеровских войск. Было осуществлено множество диверсионных и разведывательных операций, как в тылу, так и за территорией нашей Родины. До июня 1945 года гвардии лейтенант Алексеев участвовал в уничтожении Курляндской группировки, освобождая Прибалтику.
После войны, Алексеев Николай Кузьмич жил в Риге Латвийской ССР. Там познакомился с Топтыгиной Любовью Дмитриевной, уроженкой Великих Лук, взял её в жёны с маленьким Володей на руках. 19.01.1950 года родился второй сын - Сергей, 9 апреля 1954 года родился третий сын - Алексей. В начале шестидесятых годов двадцатого века семья Алексеевых переехала во Владимирскую область и поселилась в деревне Рукав Собинского района, недалеко от строящегося посёлка Энергетик. В дальнейшем они так и обосновались в этом посёлке. В послевоенные годы Николай Кузьмич трудился на благо родины, занимался ремонтом и наладкой швейных машин, плотничал и работал в пожарной части. 9 мая его часто приглашали в школу, где он проводил увлекательные беседы с детьми. Умер в 1997 г.

Первая жена Алексеева Николая Кузьмича и его сын Олег, город Псков.


15 июня 1945 г. Курляндия.
1 - Лобанов, 2 - Дерикоз, 3 - Гонкаров, 4 - Аряипов, 5 - Алексеев, 6 - Кравченко.


Алексеев Н.К. (1946 г.)