Лаврук Владимир Трофимович - Воспоминания ветеранов 213 СП - Воспоминания ветеранов 56 СД - Каталог статей - 213 стрелковый полк 56 Московской стрелковой дивизии

Главная » Статьи » Воспоминания ветеранов 56 СД » Воспоминания ветеранов 213 СП

Лаврук Владимир Трофимович

«1-е письмо: «Прошу Вас ответить на ряд вопросов: Ф.И.О. командира 1-й пульроты? В моей памяти сохранилось его смугловатое, мрачное и суровое лицо. Ростом он был с 170 см, в плечах — широковатый. На встрече в 1991 году в июне в Сопоцкине мне показали офицера, который был связан при сборе пулеметных взводов в селе Гожа в июне 41-го. Кем он был, в каком чине и как его фамилия? Там тогда же был врач из Минска. Не могли ли бы Вы сообщить его адрес и Владимира Яковлева?» 2-е письмо: «Высылаю Вам фото музвзвода. Я нахожусь крайний слева рядом стою с барабаном, а рядом со мной стоит с тубой Будун. В этом ряду справа в последнем ряду стоит Шепелев, а рядом крайний — старшина с басом. В центре сидят слева направо: второй — сидит Ракитянский, а рядом слева от него — капельмейстер Ефимов. 17.1.1993 г.». 3-е письмо: «1) Прошу Вас выслать мне фото командира 1-й пульроты Семенова. Какова его судьба? С нами на встрече ветеранов был товарищ из Милютинского района Ростовской области. Мне не удалось поговорить с ним. Прошу Вас выслать его адрес». 4-е письмо: "22 февраля я был у Чудовского В.И. Это была последняя встреча. Он сказал мне, что в Мариуполе живет товарищ из 213-го полка, который был при штабе. Есть ли у Вас его адрес? Сообщите его мне». Я не мог предположить, что 24 февраля на производстве ему станет плохо и он скончался. И так мы потеряли еще одного однополчанина по 213 полку. Заведующий бассейном, где он работал, сообщил мне, что 26 февраля его похоронили на Северном кладбище". Ну и 5-е, самое интересное его письмо и последнее: "Наконец-то я собрался написать письмо в отношении Белецкого Владимира Николаевича. Он был у меня два раза и оба раза я ему говорил и напоминал, чтобы он списался (со мной — В.Б.). Но как он отреагировал — не знаю. А от себя о нем я могу написать, что он был стрелком, курсантом 1-го взвода полковой школы. Живет он по улице Милюгина в доме 84, ящик №1. Я же, демобилизовавшись в 1946 году, закончил службу в Венгрии. А Белецкий — из Польши. А еще могу добавить, что с Белецким был боец из 213-го полка Губарев — зачислите его в список нашего полка, но он исчез и мы о нем ничего не знаем. Белецкий мог бы многое рассказать о тех днях войны. Белецкий Владимир Николаевич 18.06.1921 г.р., г.Ростов-на-Дону. Курсант 1 взвода полковой школы, затем 2 рота, пулеметчик. Проживал Ростов-на-Дону, ул. Малюгина, д. 84, кв.1. Плен 24.06.1941 г. у ст.Поречье, офлаг 68, шталаг I F, шталаг I B, №1374. Партизан отряда им. В.П. Чкалова. Награжден к 40-летию Победы. Губарев Леонид Петрович 10.02.1921 г.р., г.Ростов-на-Дону, призван __.__.1940 Ленинский РВК, Ростовская обл., г. Ростов-на-Дону, Ленинский р-н, 213 СП 56 СД, красноармеец. Слесарь. Отец Губарев Петр Александрович. Мать Губарева Мария. г.Ростов-на-Дону, ул.Пушкинская, д.42, кв.2. Попал в плен 28.06.1941 г. у Лиды, шталаг II F (315), шталаг II D, №2641. После освобождения 04.05.1945 г. направлен в 218 АЗСП. Чудовский говорил мне, что переписывался с Максименко. Тот писал ему, что собирался приехать в Краснодар к своей сестре, а оттуда — в Ростов. А из Ростова они хотели поехать в Мариуполь (200 км) к товарищу, что был при штабе полка (это он про политрука 1-го батальона намекает, которого следы я нашел в Мариуполе — В.Б.). Но в феврале Чудовский умер и я теперь не знаю, приезжал ли Максименко. На встрече однополчан в 1991 году дни были насыщены информацией и рассказами, сообщениями и встречами. И я поделюсь некоторыми осколками военных дней 1941 года. Итак: уезжая из Сопоцкина, никто не мог показать, где находилось место 213-го полка. Так же никого не встретил из сборов пулеметчиков в селе Гожа. Хотелось посетить село Гожа и г. Лиду. Осталось чувство неудовлетворенности. 22 июня 1941 года, по приезду из Гожи в Сопоцкино, я занял позицию и выкопал окоп недалеко от дороги Гродно-Сопоцкино на повороте (изображаю это на рисунке). Слева остались три дома на повороте, а всё остальное — сгорело (весь посёлок — В.Б.) и остались лишь железные кровати и кирпичные трубы. Далее я на несколько минут отошел от позиции в сторону и наткнулся на палатку, где лежали сложенные муз.инструменты духового оркестра, а дальше была поляна, где я увидел санитарку Катюшу с опущенной головой (то есть Яворскую — В.Б.) и с распущенными волосами. В правой руке она держала полевую сумку. В полку ходило имя «Катюша» и помню, что командир полка - Яковлев. Теперь о сборах пулеметчиков, там был ростовчанин Коржов Михаил, но его судьба мне неизвестна. В субботу 21 июня начали с 22 часов переправляться на пароме через Неман. Я переправился только утром, а в 4 часа мы услышали мощные взрывы. Когда вышел на берег — передо мной была небольшая поляна. Я направился к ней, а за мной пошел Коржов Михаил. Не дойдя до меня пару метров нас обстреляли двумя осколочными снарядами, но все обошлось благополучно и никто не пострадал от осколков. Коржов отошел от меня и это был последний прощальный взгляд. И никто не знает о его судьбе. Из тех, кто был на сборах там я знал только его. Теперь о наших днях. Что нового в Белоруссии? Как с Перестройкой? Как ценятся российские деньги у вас в РБ? Какие цены на продукты и товары? И напоследок — остается несколько дней до Нового года. Провожаем 1993-й. Пожелаю в Новом году счастья, крепкого здоровья, хорошего настроения и успехов в делах. Фото музвзвода мне возвращать не надо, пусть останется у Вас на вечную память". С уважением Лаврук В.Т. Отрывок магнитофонной записи беседы с Лавруком В.Т.: Бардов: "Представьтесь пожалуйста и скажите свой адрес". Лаврук: "Лаврук Владимир Трофимович, 1920 г.р. Ростов на Дону, улица Варфаламеева-189. Призывался в армию 10.10.1940 года". Бардов: "Значит 21 июня 41 года Вы стояли в наряде за Неманом?" Лаврук: "Да, 21 июня я стоял в наряде в селе Гожа — от Гожи недалеко". Бардов: "В составе своей пулеметной роты или взвода?" Лаврук: "Пулеметной роты или взвода — так. И вот там наши проходили учения. А у нас был такой режим: лагерь был в одном пункте, а ходили — за 8 км"... Бардов: "А старшего пулемёта у вас не было или Вы не помните его?" Лаврук: "По-моему этот товарищ, что был у пулемёта — был из Ленинграда". Бардов: "Который стрелял непосредственно?" Лаврук: "Да — непосредственно". Бардов: "И он был старше Вас?" Лаврук: "Старше — да". Бардов: "А как вы отбили ту первую немецкую атаку, в воскресенье 22 июня? Целый день вы просидели на этой горке?" Лаврук: "Да". "Двигались ли на вас немцы?" Лаврук: "На моем участке их не было". Бардов: "И когда вы оттуда отошли?" Лаврук: "Когда стемнело. Потому что там, где был мой окоп, ну или ячейка…". Бардов: "А он там был уже выкопан?" Лаврук: "Я сам лично копал". Бардов: "А там на той горке, кроме Вас, больше никого не было? Ну, из тех, кто застрелили того немца — никого Вы там не видели?" Лаврук: "Я не заметил. Так вот, когда мы стали отходить — уже стемнело и через некоторое время кто-то в чине лейтенанта прибежал и сказал: «Отходить»… Мы начали двигаться". Бардов: "Колонной?" Лаврук: "Вразброд, в направлении Гожи — не так как обычно колонной мы шли. Подводы не было и я только у Гожи нагнал обоз. Мы же оторвались. Две коробки (видимо патронов было у них — В.Б.). А как же, чем воевать? И вот, когда это получилось — немец заметил нас с двумя обозами и как стал интенсивно… Я на телегу установил… Две телеги с лошадьми. А те, которые вели — возчики, они пошли на разведку…". Бардов: "То есть там были пароконные упряжки?" Лаврук: "Да, они - ездовые пошли на разведку. Сказали: «Ты тут постой, посмотри, а мы пойдем на разведку, посмотрим, можно ехать или нет. А Немана я ещё не видел и даже и не знал, что там Неман". Бардов: "А какая местность там была?" Лаврук: "Я около амбара остановился, рядом рожь росла (с левой стороны) и эта рожь меня наверно и спасла, а тут — дорожка эта небольшая проходила. И вот, когда немцы начали снаряды класть…". Бардов: "Так они били из пушек навесным огнём?" Лаврук: "Да, всё время. Они где-то поблизости были. И вот, как они начали садить и швырять — эти лошади от ужаса и испуга рванули через всю рожь, прямо по ржи поехали — спасались от испуга вместе с моими коробками поехали, а тут их обстреливают. И я сразу в рожь". Бардов: "А что было в телегах?" Лаврук: "Там всё укрыто было и я не знал. И когда я по ржи начал двигаться, параллельно дороге, смотрю — раненый. Ему осколок попал в ногу. Это бы не ездовой, а другой, который тоже вперёд шёл и меня обогнал. А у меня осколок и сейчас сидит тут, в руке". Бардов: "То есть, когда вы оставили того раненого, рядом разорвался снаряд и Вас ранило осколком в руку?" Лаврук: "Вот этот момент, где амбар был — вот здесь мне попало". Бардов: "Возле амбара?" Лаврук: "Да. Это бесконечно было — они видели, когда я по ржи пробирался". Бардов: "Так может это минами они садили?" Лаврук: "Нет — снарядами — по звуку это слышно. Я был ранен, но даже не обращал внимания на это. Ранение было не сквозное, осколок застрял и так там и сидит в руке. Я продолжал дальше бежать. Потом, вижу, что они продолжают обстреливать, и я думаю: а ну-ка я распластаюсь и буду лежать и когда я буду без движения, они подумают, что убили. И вот я лёг и ждал момента, чтобы они удостоверились, что нас они ликвидировали. И правильно я сделал, что не пошел сразу. Они подумали, что все закончено и когда я повернулся, около ноги у меня вот такая-вот воронка была — как раз около ноги, рядом. Потом я опять начал двигаться". Бардов: "То есть, когда Вы ползли — рожь колыхалась и они это видели?" Лаврук: "Конечно! Они это наблюдали". Бардов: "Для них это был ориентир, для ведения огня?" Лаврук: "Конечно. И я так и подумал: «Надо лежать, потому-что раз они видели, что рожь двигается — так туда они снарядами и запускали. И когда я подошёл к Гоже — меня окликнул часовой: «Стой, кто идёт»? Он меня пропустил и когда я спустился — увидел паром и погрузился на него. Около меня был какой-то лейтенант, раненый лежал. И вот, когда мы вышли на правый берег и сколько-то там прошёл, — от меня недалеко был костёл…" Бардов: "А когда Вы переправлялись, не бомбила ли вас или обстреливала авиация?" Лаврук: "При мне как было: летели с востока 9 самолётов на высоте, может около километра. Видимо уже отбомбились. И я думаю: «Раз они нас видели — значит и сообщили о расположении полка… Это в понедельник уже было — второй день войны. И вот, когда мы переправились — у нас передышка была, пауза. У кого чего было — кушали, патефон завели — я музыку слышал. И я думаю и понимаю так: раз они видели, то и сообщили, что полк переправляется через Неман… И вот они опять как начали садить с артиллерии! И вот, кто там уже был на правом берегу мы опять двинулись на восток, а потом — по шоссе параллельно Неману. Кладбища я никакого не видел — я там не был и его и не видел. А костел был от меня метрах в 15". Бардов: "То есть вы остановились отдохнуть?" Лаврук: "Ну да — небольшой перерыв". Бардов: "Первый небольшой отдых после переправы у костела". Лаврук: "Ну да. И потом немцы опять как начали садить из артиллерии, и мы, кто там был на берегу, начали двигаться на восток". Бардов: "У костела техники не было? Только солдаты были?" Лаврук: "Да. Я видел раненых, их там обрабатывали. Это было не у костела, а немного в сторону, метрах в 15-20, на земле они лежали. И мы пошли лесом. Встречались болота, лес". Бардов: "А до болота немецкой колонны вы не встречали?" Лаврук: "Нет. Но когда мы двигались от дороги на восток — проскочила легковая машина немецкая, а сзади у неё был крест натянут на машину, как будто санитарная. Почему я и подумал, что не стреляют. И вот, когда мы дальше пошли — вот тогда снаряды и падали туда, где мы раньше были". Бардов: "А какое у Вас было личное оружие?" Лаврук: "Небольшая винтовка на 10 патронов, со штыком. Я когда был в карауле, у меня что-то неаккуратно получилось и она у меня прямо в караульном помещении выстрелила — у меня еще опыта не было". Бардов: "Значит немецкой колонны вы не помните и стычек с немцами у вас не было до болота?" Лаврук: "Получалось так: когда мы двигались — все разбрелись и даже получилось так, что наши друг друга обстреливали!" Я: "В лесу?" Лаврук: "Да". Бардов: "А до или после болота?" Лаврук: "Я не помню, там были и леса и болота". Бардов: "А болот несколько было?" Лаврук: "Да, потому что, когда мы проходили, то небольшие пушки эти и то тащили на руках". Бардов: "А конину вы ели?" Лаврук: "Ели". Бардов: "Варили в котелках?" Лаврук: "Да, фактически так. Ведь когда мы двигались в лесу, мы старались себя скрыть, чтобы не было криков и шума. А некоторые лошади ржали и по-видимому таких лошадей стали отстреливать". Бардов: "Еды не было?" Лаврук: "Ну да. А откуда ей взяться было?! Вот я, например, с первого дня войны вообще ничего не ел". Бардов: "То есть вы просто в котелках варили?" Лаврук: "Да, кто как". Бардов: "А как их пристреливали?" Лаврук: "Я сам видел как какой-то лейтенант подошёл и прямо в лоб ей выстрелил". Бардов: "А что было после болота? Железной дороги не помните?" Лаврук: "Нет". Бардов: "Горящих деревень не проходили?" Лаврук: "При мне был бой, но горела не вся деревня. Я бежал за обозом — ухватился за (телегу — В.Б.) и бежал. Это было под вечер, ещё не совсем стемнело. Где-то (неподалёку возникла) перестрелка и начался бой. И когда мы проходили деревню, — загорелась одна хата, другая, третья. И когда я пробегал через деревню, то увидел с правой стороны убитого немецкого офицера. Мы вышли из деревни и вот так всё время продолжались мелкие стычки. Захватывали пленных. Я подошёл к обозу и увидел раненого, которому осколок в горло попал, и трое суток вывозил его. Немецких солдат в плен брали, а куда их там дели — я не знаю". Бардов: "Не стреляли ли в вас немецкие снайперы с деревьев?" Лаврук: "Когда мы двигались в лесу днём, вдруг какой-то немецкий автоматчик стал строчить из автомата, а я — никак не разберу и думаю: если я стану мешкать, он точно кого-нибудь застрелит! Вот, например, передо мной был лейтенант с женой и они ещё и держали ребёнка. И я подумал: если я буду двигаться, то он меня сразу расстреляет, а я и не знаю, куда стрелять! А потом уже я узнал, что он засел на верхушке дерева и нас «поливал» из автомата. Я упал и в нескольких сантиметрах от моей головы его пули стали фонтанчики поднимать — прошла очередь. И если бы я побежал, он бы и меня прострочил: по голове, по ногам или в живот бы попал. А потом уже видимо патроны у него кончились. Те, кто там были, кричали: «А ну, слезай»! А он — сидит! И потом я пошёл дальше. И как с ним дальше вышло (то ли его застрелили, то ли сняли) — я не знаю. А вот куда делись тот лейтенант с женой и ребёнком — я не знаю. А потом наш полк разделили на три части и уже к вечеру я увидел зарево, они (часть наших) столкнулись с немцами и там был бой. А мы пошли дальше. И вот, мы теряем людей, техники нет. Чем воевать? Там уже прямо говорили, что нам нужно (не идти большой группой, а разбиться на мелкие — В.Б.) и мы уже действовали как партизаны. Я лично дошёл до самой Лиды. Мы ночью двигались, а днём — в обороне были. И вот здесь меня и успели схватить. Со мной ещё был ростовчанин из 213-го полка. Там где я жил после войны, в Ростове, был кинотеатр «Красный маяк» и вот когда бы я там не проходил — он всё время был возле кинотеатра. Но я не спрашивал его Ф.И.О. И вот нас с ним и схватили: нужно было сделать паузу и мы не двигались и вот в этот момент… А откровенно — я спал, и когда проснулся — поднял глаза и увидел передо мной два дула наставленных". Бардов: "А тот ростовчанин?" Лаврук: "И он спал. Я первым проснулся. А у них морды красные! Они нам орали — вроде бы вояки, а сами — боялись, близко не подходили и стояли на расстоянии метров 10. И хотя у меня рядом винтовка была уже ничего нельзя было сделать — бесполезно. И нас сразу вывели на шоссе и повели в их воинское расположение. Они расположились в каком-то селе и были там в трусах и без кителей. Один подошёл и спросил, сколько мне лет". Бардов: "Он по-русски Вас спросил или по немецки?" Лаврук: "Он спросил по-немецки, но тут какой-то пленный сидел, который немного понимал и он как переводчик сказал. Потом было затишье и я пошёл к амбару и посмотрел туда, а там сидел мой 1-й номер нашего пулемёта, которому разрывная пуля попала в левую руку и у него вырвала кусок. И вот он один сидел в амбаре и его охранял немец. Когда мы перешли через Неман из Гожи 22-го, этот товарищ сидел за пулемётом. Он позицию занял и разрывная пуля рикошетом попала в треножник и прямо ему в руку. На том участке может и немцы были, но я их не видел. И я пошёл дальше, а он там остался. А тут он один был в амбаре и я бы с ним поговорил, но рядом с ним немец стоял. Потом нас привели в Лидскую крепость. Там какая-то темнота была — наверно какой-то навес был. И вот, всю ночь стрельба там была, всё время стреляли, но я не знаю, почему. А потом нас отправили в Сувалки. В Лиду я попал примерно к 15-му июля и нас быстро вывезли из крепости и повезли в Сувалки, куда я попал во второй половине июля и пробыл там с месяц, потому что там такие условия создали — гноили нас там фактически. Еды никакой не было и я так рассудил: «Если я не пойду на работу, то там и скончаюсь». От голода все помирали там. И я попал на работу — на карьер. Сначала кирпичи надо было… Потом на земляных был работах, а потом меня в какой-то мелкий лагерь перевели".
1 2 3 4 5 Категория: Воспоминания ветеранов 213 СП \| Добавил: Admin (07.01.2020)
Просмотров: 571 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Cайт визуально адаптирован под браузер
Mozilla Firefox скачать/download
В остальных браузерах сайт может отображаться некорректно!
(IE, Opera, Google Chrome и др.)
Рекомендуется установить дополнение uBlock, добавить

В связи с изменением адресации ресурса ОБД-мемориал большинство ссылок не работают. Проводится работа по обновлению ссылок.

Категории раздела

Воспоминания ветеранов 213 СП [28]	Воспоминания ветеранов 184 СП [5]
Воспоминания ветеранов 37 СП [9]	Воспоминания ветеранов 113 ЛАП [4]
Воспоминания ветеранов 38 орб [1]	Воспоминания ветеранов 247 ГАП [4]
Воспоминания ветеранов 59 оиптд [1]	Воспоминания ветеранов 79 сапб [1]
Воспоминания ветеранов управления и штаба 56 СД [5]	Воспоминания родственников ветеранов [31] Воспоминания родных и близких ветеранов, что сохранилось в памяти из малочисленных обрывочных рассказов, семейных преданий и т.п.